Российский trade-in: что Россия пытается получить в обмен на операции против ИГ в Сирии

В странах Запада термин "trade-in" имеет очень четкий смысл, он означает "обменную сделку". Если, например, у человека имеется старый автомобиль, он может сдать его в компанию, где автомобиль был приобретен, и получить взамен с небольшой доплатой полностью новое авто.

Что-то похожее происходит и в мировой политике. Внимательно наблюдая за развитием ситуации в Европе и на Ближнем Востоке, не покидает ощущение того, что российский президент Владимир Путин решил предложить странам Запада своеобразный геополитический "trade-in". Перед поездкой в Нью-Йорк Путин раскрыл карты в игре на поднятие геополитических ставок. С высокой трибуны ООН было заявлено о твердом намерении России оказать неотложную военную помощь режиму Башара Ассада в борьбе с ИГИЛ. Спрашивается, для чего?

Почему Сирия?

Логика ответа следующая. На дворе сентябрь 2015 года. Российская экономика, вследствие введенных странами Запада против России персональных и секторальных санкций, а также резкого падения мировых цен на нефть (и природный газ), продолжает свободное падение. Российский премьер Дмитрий Медведев даже термин новый придумал — "нефтяной ледниковый период".

Рубль потерял больше 50% своей стоимости. Доступ к международному рынку капитала закрыт. Потерян также доступ к Западным технологиям, — в первую очередь тем, которые должны помогать российским компаниям развивать новые проекты в сфере добычи энергоресурсов. Широко разрекламированная кооперация с Китаем, которая изначально должна была компенсировать потерю диалога с Европой и США, также не работает. О "Силе Сибири" сегодня не вспоминает даже глава Газпрома Алексей Миллер. А все из-за того, что в начале 2014 года московское руководство решило аннексировать Крым, а затем втянулось в кровавый конфликт на украинском Донбассе, разрушив тем самым хрупкий баланс сил в послевоенной Европе.

Путину этого не простили. И что же делать московскому правителю в сложившейся ситуации? Правильно, иди на создание нового очага международной напряженности. О какой внешней угрозе больше всего писали в последнее время мировые средства массовой информации? Конечно, о деятельности террористической организации ИГИЛ, распространяющей с неимоверной быстротой свое влияние на регион. А также о кровавых преступлениях сирийского лидера Башара Ассада, уничтожающего оппозицию. Таким образом, события вокруг Сирии сами подсказали Путину выход из сложившейся патовой ситуации.

Почему сейчас?

Итак, что получил Путин, начав военную операцию против ИГИЛ? Во-первых, он продемонстрировал российскому народу, что, несмотря на очевидную изоляцию, в которой оказалась Россия после начала агрессии против Украины, эта страна изолированной по факту не является. Ее руководство снова на равных сидит в Нью-Йорке за столом переговоров с президентом США, демонстрируя, что решает мировые проблемы.

Плюс в российском информационном пространстве развеивается миф об эрозии двухсторонних российско-американских отношений (ее можно было наблюдать на протяжении последних лет). Для начала это уже неплохо.

Кроме того, подняв международные ставки за счет Сирии, российское руководство также стремится отодвинуть украинский вопрос на второй план. Ведь неуместно говорить на международных площадках о проблемах оккупированного Крыма, когда с российских самолетов расстреливаются позиции ИГИЛ. И это будет продолжаться, по заявлениям российских военных, минимум четыре следующих месяца. По замыслам Кремля, на фоне Сирии о ситуации на Донбассе будут вспоминать все реже. Тем более, что Россия стремится сдерживать сепаратистов от эскалации военной ситуации на Востоке Украины.

Нет никаких сомнений в том, что во время переговоров лидеров "Нормандской четверки" по урегулированию ситуации на Донбассе на стол европейцев легли сразу несколько сильных карт Путина. Первая карта — возвращение России в мировую политику через сирийский вопрос. Мол, смотри Европа, мы спасаем тебя от террористической угрозы, исходящей от радикальных мусульман. Карта, очевидно, сработает, особенно в свете наплыва в страны ЕС десятков тысяч нелегальных мигрантов из Сирии и других стран пылающего региона. Вторая карта Москвы — реальная деэскалация ситуации на Донбассе. Российская делегация будет убеждать немцев и французов в том, что так называемые "ЛНР" и "ДНР" выполняют Минские соглашения. Ведь не стреляют же, ей Богу. А если вопрос проведения местных выборов на временно оккупированных территориях по законам Украины удастся решить — тут вообще возникнет почва для снятия большинства антироссийских санкций. Пророссийское лобби в странах Евросоюза спит и видит, каким образом подобные аргументы будут использованы для давления на национальные правительства с целью снятия с начала 2016 года санкций.

Таким образом, Путин в очередной раз уже в ближайшие месяцы может получить желаемый результат, используя принцип "trade-in".

Но, как это обычно бывает, существует маленькое "но". Российская военная операция в Сирии неотвратимо приведет не только к эскалации насилия в регионе. Негодование радикальных мусульман действиями российских ВВС перекинется на саму Россию, после чего страну может захлестнуть волна терактов, направленная против российских граждан. Под угрозой дестабилизации окажется также российский Кавказ. Путин, кстати, в Нью-Йорке сам признал наличие указанных рисков, связанных с Сирией, заявив буквально следующее: "Головорезы, которые почувствовали запах крови, могут вернуться в Россию".

В этой фразе, сказанной с трибуны ООН, заключается глубокий смысл. Ведь Путин боится того, что боевики, прошедшие под его чутким руководством школу Донбасса, а также Сирии, рано или поздно вернутся в Россию и потребуют заплатить по счетам. Нынешний кремлевский режим этого точно не выдержит.

Матеріал підготовлено для ресурсу  delo.ua